гл.страница легенды мистика старая Прага дома, улицы выставки Контакты

Прага - легенды и действительность

Пражские тайны

Каждый большой город - это лабиринт не только улиц, площадей, укромных уголков, но также и человеческих судеб. У него есть свое подземелье в прямом и переносном смысле. Здесь живут вместе тысячи людей, но отдельные судьбы не являются открытой книгой, как это бывало в деревне, где все друг друга знали. Жизни горожан заключены в широком или узком кругу знакомых, и только в исключительных случаях, озаренных популярностью и славой, протекают на высоком подиуме, где за ними могут следить заинтересованные люди. Для горожанина большинство людей, которых он встречает на улице, является тайной. Но это обыденная тайна, она его не интересует и не привлекает. В лучшем случае эта тайна может стать предметом сплетен. Только острый взгляд и перо мастера может пробудить интерес к этой обыденной тайне.

Ян Кашпарец. Старая Прага
Ян Кашпарец. Старая Прага
Эти тайны людских судеб вызывают интерес без помощи литературы лишь в тех случаях, когда выходят за рамки обычного. Катастрофа, которая внезапно жесткого прерывает человеческую жизнь, несчастье, которое приводит к самоубийству, преступление и его последствия нарушают обычное безразличие горожанина к жизни его окружения. Тогда появляется крайнее любопытство, начинает лихорадочно работать индивидуальная и коллективная фантазия, стараясь приоткрыть завесу, часто укрывающую подобные случаи.

Когда происшедшее получает объяснение, сенсация уступает место новым событиям, ее следы стираются в памяти. Но не всегда. Иногда воспоминания впечатываются глубже, становятся преданием, легендой, иногда и блуждающим сюжетом. Они живут своей собственной яркой жизнью. Первоначальная история получает дополнения, изменения, искажения другими материалами, она путешествует по миру, приспосабливаясь к новой среде. Различные ее версии складываются в богатое семейство, и связи между ними обнаруживаются только по некоторым отдельным основным чертам. Так из действительности с помощью фантазии и комбинации сюжетов сплетается волнующая, таиснтвенная хроника больших городов.

Иногда следы старых и недавних трагедий привязаны к месту, где они действительно или вероятно произошли. Иногда летают по свету и находят себе пристанище совсем в других местах. Иногда живут поблизости определенного дома, улицы, городского района, включается в предания целого города или народа. Кажется, что у каждого старого дома, каждой старой улицы есть сокровенные, уже необратимо забытые таинственные истории, которые здесь произошли - жизненные победы и неудачи, крах, необъяснимые причины смерти, скрытые преступления, забвения и оплошности правосудия.

Эти таинственные воспоминания сохраняются в картинах, скульптуре, домовых знаках, названиях, первоначальный, давно забытый смысл которых объясняется каким-нибудь волнующим давним событием. Фантазия пробуждается от разных импульсов. Это и предрассудки, и унаследованная вера в сверхъестественные силы, грезы старых людей, тронутых суггестивной проповедью, восприимчивость под влиянием алкоголя, страх перед темнотой, деформирующей вид предметов и перед звуком непонятного происхождения.

Скелет на Янском вршке
Скелет на Янском вршке
Тамплиер
Тамплиер
Замурованная монашка
Замурованная монашка

Все это со временем окутывает бледнеющее воспоминание и превращает криминальную историю в легенду о таинственных призраках, которые одновременно являются проявлением влияния высшей справедливости. Воспоминанием о старом несчастье или безнаказанном преступлении являются легенды и привидениях. Обезглавленный тамплиер, на коне проезжающий по ночной Лилиовой улице и безглавый премонстрант, гарцующий по градчанскому Увозу, монах в огненной карете у костела На Прадле, скелет на повозке на Янском вршке, скупой мельник, ездящий каждую ночь в карете от Вышеградского кладбища к Новоместским мельницам, замурованная монашка, появляющаяся в доме «У Ежишка» (U Jeziska) на малостранском Тржище, кровоточащая монашка в Анежском монастыре, убитые испанцы в доме «У Золотого колодца» (U Zlate studny) - все это поблекшие и деформированные страницы давней пражской хроники.

Больше всего духов толпится около упраздненных монастырей. Их кельи скрывают не одно скрытое и безнаказанное преступление, где в тишине и забвении прошли последние действия человеческих трагедий, где угасали непрожитые, разочарованные или сломанные человеческие жизни. Эти места, как и кладбища, становятся скоплением духов. Таким местом обитания пражских привидений стал закрытый костел св. Анны на Старом Месте, как о нем вспоминает писательница Каролина Светлая. А также и упраздненный доминиканский монастырь с костелом Марии Магдалины на Малой Стране, в котором страшили даже и кони. Они расплачивались за то, что здесь одно время обосновалась почта, а в храме была устроена конюшня.

Прага. Костел св. Анны на Старом Месте. Фото Индржих Чех
Костел св. Анны на Старом Месте
Прага. Костел Марии Магдалины на Кармелитской улице. Фото Индржих Чех
Костел Марии Магдалины на Кармелитской улице

Эти легенды обычно очень скупы на материал. В большинстве случаев, если за них не возьмется литература, ограничиваются констатацией явления призрака, причин его посмертного появления и способом освобождения, искупления. Иногда они превращаются в богатые истории, часто привязанные к старым символам, первоначальный смысл которых с изменением тогдашнего окружающего пространства исчез.

Так, железный рыцарь, который стоял в Платнержской улице как знак расположенного здесь цеха оружейников был истолкован как проклятый ревнивец, убивший свою возлюбленную. Другая легенда об убийстве из ревности рассказывала об одной из самых причудливых достопримечательностей старой Праги, жуткой статуе скелета, изъеденного лягушками, ящерицами и змеями в крипте храма св. Иржи на Градчанах. Местные люди назвали ее Бригиттой и рассказывали легенду о скульпторе, который якобы из ревности убил свою любимую и бросил ее в Оленьем рву. Убийство было раскрыто, и перед казнью осужденный мастер вытесал несчастную жертву своей страсти в том виде, в каком она была найдена. Так Бригитта продолжала жить в местном предании.

Безглавая Лаура в доминиканском монастыре
Безглавая Лаура
в доминиканском монастыре
Железный рыцарь на Платнержской улице
Железный рыцарь
на Платнержской улице
Статуя Бригиты в костеле св. Иржи на Пражском граде. Фото Галины Пунтусовой
Статуя Бригиты в костеле
св. Иржи на Пражском граде

Й.М. Шоттки, выпустивший в 1830 году подробное описание Праги, опирается на материал из источника, так описывающего случай на основании акта Придворного строительного управления:

Вацлав Янса. Костел св. Иржи на Прадском граде
В.Янса. Костел св. Иржи на Прадском граде
«В 1784 году, 3 апреля, итальянский рабочий-скульптор по имени Спинели в костеле св. Иржи порезал ножом лицо, рот и плечи своей возлюбленной Мариане, дочери королевского садовника в Пражском граде. Был заключен в тюрьму, приведен на эшафот, но потом получил милость и должен был три года чистить пражские улицы. Тогдашний кафедральный пробст епископ Майер заново освятил костел».

Суть истории можно считать реальностью, которую, однако, людская фантазия, на которую особое впечатление произвело повторное освящение костела, несколько приукрасила. Не было ни убийства, ни казни, поэтому и связь с описанной статуей исчезает. Олений ров в истории мог играть свою роль, потому что весьма вероятно, что драматичная любовь дочери садовника проходила в этом романтическом овраге, входящем в состав парка Пражского града.

Вероятно, статуя была символом тленности этого света, ужасным memento mori, которым увлекались в средневековье и период барокко. Волнующее событие в храме снабдило ее историей.

Однако в легендах часто обнаруживаем переселенцев из других стран, которые прижились в пражской среде, как Фауст или Голем. Таким международным странствующим сюжетом является, например, чихающая душа младенца на Карловом мосту, пострадавшая за грехи своего отца, строителя, отписавшего дьяволу душу того, кто первый вступит на мост после проведенного ремонта. Это вариант библейской истории о дочери Иеффая, у которой много версий в фольклоре.

О владелице Тейфлова дома на Старом Месте, название которого прямо магически действовало на творения человеческой фантазии народа, поместившей в нем и одно из пражских жилищ доктора Фауста, рассказывают, что для сохранения красоты она купалась в крови своих служанок, как словацкая Чахтицкая пани.

Прага. Улица В Котцих. Фото Зденек Рейманн
Улица В Котцих
Другая надменная староместская жительница, основательница улицы В Котцах, бросила во Влтаву драгоценный перстень, который потом нашла во внутренностях карпа, приготовленного к Сочельнику. Это было предвестником ее краха, как и у античного Поликрата.

Эти истории жили не только в устной традиции. Позже они были зафиксированы письменно, а потом и напечатаны. По мере того, как лучи века просвещения прорезали сумрак барокко, престиж привидений многое утратил, и они доживали в низших слоях народа, постепенно переселяясь в сборники фольклора, воодушевляя романтиков.

Сюжеты о привидениях не являются специфической чертой литературы. Они относятся к старым готическим замкам. В городах это, скорее, тайна людских судеб, скрытая в лабиринтах улиц и темных помещениях старых домов, возбуждающая человеческую фантазию. Духи бродят здесь после смерти в результате чего-то, что случилось в их жизни и стало предметом любопытства, невзирая на посмертный эпилог, выходящий за рамки реальности земной жизни. История Праги предоставила материал для возникновения чешской аналогии парижского Шансона. У Праги был свой известный эшафот, который по количеству жертв и мировому значению хоть и уступал парижской гильотине, но среди сцен кровавых экзекуций европейской истории занимал свое особое место. Это было зрелище перед староместской ратушей. 21 июня 1621 года цвет чешского дворянства, мещанства и интеллигенции был принесен в жертву торжествующему императору.

В хрониках сохранилось имя исполнителя этой кровавой казни - староместского палача Яна Мыдларжа. Священник, сопровождавший осужденных на казнь, писал о нем, что тот по своей вере был под обоими видами причастия, и при казни следил, чтобы дать панам закончить молитву. Эти воспоминания дали возможность стилизовать мрачного участника кровавой драмы как положительный персонаж, что было в духе романтической литературы палачей и шансона. Палач изображался в остром контрасте со своей работой. Он был честный, чувствительный, часто сентиментальный, а заниматься этим ремеслом его заставила жизнь. Ян Мыдларж вошел в чешскую литературу симпатичным персонажем.

Были к этому подходящие предпосылки в истории. Действия ордена иезуитов вызывали в Праге недоброе отношение, потому что ему приписывали вину за упадок в стране после белогорской битвы. Противоиезуитское настроение оживляли воспоминания о гуситах и пропаганда против клириков в атмосфере революции 1848 года и повторно в 60-е годы. Именно тогда, в 1866 году иезуиты незаметно вернулись в Прагу и обосновались в своей бывшей резиденции.

Прага. Костел св. Игнаца на Карловой площади. Фото Галины Пунтусовой
Костел св. Игнаца на Карловой площади
Главной исторической резиденцией иезуитов около клементинского коллегиума был большой монастырь на Скотном рынке, нынешней Карловой площади, с храмом, над фасадом которого возвышалась статуя основателя ордена, св. Игнаца из Лойолы, озаренная ореолом от головы до пят, что обычно было атрибутом Матери Божьей.

Впрочем, в непосредственной близости к иезуитскому храму до самого правления Иосифа II стояло здание храма, гораздо более скромного. Оно напоминало пражанам и о гуситах, и согласно легенде, о соперниках ордена иезуитов, вольных каменщиках. Это была часовня Божьего тела, основанная так называемым Братством Обруча, в которое объединились приверженцы догуситского реформистского движения, которые вызвали побуждение к основанию Вифлеемской часовни. Позже здесь были провозглашены на четырех языках (чешском, латинском, немецком, венгерском) и высечены на каменной доске компактаты. После битвы на Белой горе иезуиты нашли здесь и самый старый портрет Яна Непомуцкого.

Прага. Часовня Божьего Тела
Часовня Божьего Тела
В 18 веке пражские вольные каменщики стали последователя Братства Обруча. Знак Братства - круг с молотком. Происхождение названия «Обруч» связано с представлением его в виде круга, цепочки из взявшихся за руки людей. Они считали, что здесь была старинная ложа каменщиков, преемниками которой объявили себя. Важно было и то, что Братство, основанное в 1382 году, возникло через 70 лет после упразднения ордена тамплиеров, которых обычно считали непосредственными предшественниками ложи каменщиков. Это оказалось для ложи каменщиков важным связующим звеном.

Недалеко от часовни Божьего тела, примерно на месте памятника Каролине Светлой, в 18 веке и даже еще позже был загадочный камень с крестом и символом смерти. О камне говорили, что он обозначает место, где в ночное время тайно казнили нескольких приверженцев Карла Альберта Баварского, коронованного в Праге альтернативного Марии Терезии короля. В число его сторонников входили и вольные каменщики.

На Скотном рынке в Фаустовом доме располагалось учреждение для глухонемых, основанное вольными каменщиками. Соседство памятников иезуитской истории и легенды о каменщиках создало атмосферу для романов о тайнах Праги.

В те времена Скотный рынок не был таким красивым, как нынешняя Карлова площадь. Немецкая книга о Праге 1853 года в отличие от «прекрасного» Конского рынка называет Скотный рынок «уродливым» за его небывалые размеры, которые «больше, чем некоторые немецкие города». Эта огромная территория была неухожена и пуста, и только посередине, кроме старой часовни и таинственного камня, было еще несколько обветшалых домиков. По направлению к Влтаве, Вышеграду и Карлову площадь выходила к подозрительным районам местного отребья, куда старый автор по праву поместил предводителя пражских воров и грабителей.

Прага. Фаустов дом
Фаустов дом
Прага. Домики в центре Карловой площади
Домики в центре Карловой площади. 1858

Обстановка не улучшилась, если даже не ухудшилась, когда во время правления Иосифа II по краю площади выросли больницы, сумасшедшие дома, прозекторий и криминальная тюрьма.

Однако буйное человеческое воображение умудрилось эту невзрачную местность дополнить фантастическими представлениями о том, что скрывалось в глубине под ней. Рассказывали, что в доме, которому было присвоено звание резиденции Фауста, жил новоместский писарь, который оттуда ходил по подземному ходу в Новоместскую ратушу. Место, обозначенное упомянутым загадочным камнем, якобы часто было местом тайных экзекуций, а тела казненных через люк спускали в подземелье.

Возбужденное воображение расширило этот волнующий сюжет. Заговорили о целом лабиринте подземных ходов под площадью с жуткими тюрьмами, камерами пыток, местами разных тайных собраний или мест заживо замурованных осужденных или жертв преступлений.

С тем подземным лабиринтом под Скотным рынком был связан другой, под монастырем на Здеразе, достигавший костел св. Лазаря в нынешней Лазарской улице. Здесь были крипты с останками умерших монахов.

В подземелье под кузницей, которая стояла в группе домиков посреди площади, пражский сенсационный роман поместил сборный пункт радикальных революционеров 1848 года, которые ковали здесь свои страшные козни под влиянием речей бесовского Бакунина.

Этот цикл преимущественно вымышленных рассказов о таинственном подземелье под Новым Местом история завершила реальным событием, не менее волнующим. Это история убежища и последнего боя парашютистов, совершивших нападение на Рейнхарда Гейдриха.

Иезуиты, вольные каменщики, тайный эшафот, лабиринт подземных ходов - это был фон, который требовался столице для ее истории. Так вокруг Скотного рынка, Карловой площади, начинает расцветать литература пражских тайн, исходящая от ложи вольных каменщиков и ведущая к революционному 1848 году.

Прага. Дом У Шалеков на Карловой площади
Дом «У Шалеков»
Прямо напротив места, где в 18 веке стояла часовня Божьего Тела, а при ней камень, напоминающий о ночных казнях во время правления Марии Терезии, располагался красивый старый дом со статуей св. Яна Непомуцкого.

Вокруг его головы якобы вместо традиционных пяти звезд было пять колокольчиков. Так повествует Каролина Светлая, которая дому, обычно называемому «У Шалеков», дала название «У Пяти колокольчиков» и поселила в нем героиню своего романа.

Это красивая девушка из богатого мещанского рода, вокруг которой сосредоточилось противостояние двух сил - корысти иезуитского ордена, который хочет завладеть ее собственностью, и любви благородного молодого человека, члена прогрессивного движения вольных каменщиков. Эту трагическую борьбу за сердце девушки завершает страшная сцена, когда девушка ночью выглядывает из окна и видит казнь своего возлюбленного перед часовней Божьего Тела.

Где-то поблизости Скотного рынка был полузаброшеный летний дворец, в народе называемый «На Пустыре», который был штабом тайного общества «Сыновья Света». Он стал местом действия романа Карела Сабины.

Прага. Вилла Америка
Вилла «Америка»
Место не указано точно, это уединенный замок в саду, который показан из башни сумасшедшего дома в Катержинках глазами мечтательного члена Братства Обруча. Такому расположению приблизительно соответствует вида «Америка», однако дальнейшее его описание напоминает Фаустов дом.

Во время Сабины Братство Обруча уже переживает упадок. Его традиции продолжает общество, сплотившееся вокруг графа Канала, которое занимается несколько иными целями - возрождением народа. Его первым действием становится памятный сбор в Святовацлавских банях в преддверии 1848 года. Так Сабина объединяет фантастику о каменщиках с фантастикой о пражской революции.

Приблизительно во время, которым заканчивается роман Сабины, начинается действие романа Йозефа Сватека «Пражские тайны» (Tajnosti prazske). Вступительная сцена описывает, как у позорного столба перед Новоместской ратушей на Скотном рынке унизительно выставлен польский революционер-агитатор. У Сватека, отличающегося достоверностью исторического фона романов, удивляет неисторичность этого сюжета. Не известны случаи, чтобы в 40-е годы 19 века к позорному столбу ставили политических правонарушителей. Также он переносит действие в таинственное подземелье под площадью, в штаб революционного общества «Молодая Европа». В подземном ходе скрыто и обнаружено доказательство ужасного преступления - скелет заживо замурованного человека. История мщения за это преступление составляет содержание романа и сочетается с мятежными событиями 1848 года.

Одновременно с подобными произведениями эта тема распространилась в низших слоях книжного рынка. С 60-х лет лавинообразно расширяется и достигает народных слоев продукция в виде романов-брошюр. Главной чертой таких романов была сенсация, которая должна привлекать уже самим своим названием и усиливаться от брошюры к брошюре.

«Тайны монастырской гробницы», «Черный папа римский или интриги иезуитов при дворе Марии Терезии», «Кровавые трагедии или жертвы преступников», «Сын папы римского», «Дочь папы римского», «Супруги Шнайдер, убийцы служанок» - это несколько названий книг, выпущенных пражскими издательствами. В основном, это вольные переводы или использованные чужие сюжеты, никак не связанные с Прагой.

Карел Ладислав Кукла
Карел Ладислав Кукла
В конце 19 века где-то на границе между литературой для мелких магазинов и литературой художественной появляется особый раздел литературы, который тесно связан с журналистикой, находится между наследием черного романа и социальной психологической прозой. Сенсационные рассказы из сумасшедших домов и родильных домов писал Я.Р.Кронбауэр, друг Арбеса и Врхлицкого. Журналист К.Л. Кукла в своих репортажах описывал пражское «дно» - рассадники проституции, ночные приюты с их странным обществом. Персонажи ночной Праги изображал актер Фр.Л. Шмид. Среди этих репортеров, которые в литературной форме удовлетворяли жажду читателей познать тайны столицы, внезапно прославился «заядлый корреспондент» Э.Э. Киш.

Трое современников-пражан разными путями достигли мировой популярности - Ярослав Гашек, Франц Кафка и Эгон Эрвин Киш. Они ходили по тем же пражским улицам, встречали тех же людей, дышали тем же воздухом и описали это каждый своим способом - гротескным, трагическим и реалистическим.

Эгон Эрвин Киш
Эгон Эрвин Киш
Киш был первым на месте преступления или катастрофы, писал тщательно и точно, целенаправленно шел к решению загадочного случая.

Он знал всю пражскую полицию, умел договариваться с обитателями трущоб, проститутками и получать от них информацию. Знал пражские притоны, приюты, Фишпанку, ночлежки. На тюремное кладбище на Панкраци он перелез через стену, его посещение учреждения магдалениток закончилось преждевременно, когда некоторые воспитанницы приветствовали его с товарищеской доверчивостью, как старого знакомого.

Ему удалось попасть на чердак Староновой синагоги за останками Голема, он проанализировал легенды о Шимоне Абелесе и позолоченной еврейской надписи на Кресте на Карловом мосту. При этом он не разочаровывал читателя вымыслом, добавками, стилизацией, не утомлял подробностями, отвлекающими внимание.
Karel Krejčí

гл.страница легенды мистика старая Прага дома, улицы выставки Контакты